Так уж получилось, что лучшими советскими снайперами времен Великой Отечественной войны были представители национальных меньшинств, в основном выходцы из Сибири. Объясняется все довольно просто — прирожденные потомственные охотники они с детства привыкали часами выслеживать дичь в самых суровых условиях. И знали, что выстрел у них есть лишь один. Если промахнешься и спугнешь, опять придется топать по тайге и часами сидеть в засаде…
Сегодня мы расскажем о лучших сибирских и дальневосточных снайперах, отличившихся в Великой Отечественной.
Федор Охлопков
Якут, сын бедного крестьянина, попал на фронт в декабре 1941 года. За год успел побыть и пулеметчиком, и командиром взвода автоматчиков, и лишь в 1942 году был назначен снайпером. И на этой должности проявил себя отлично, официально «наколотив» четыре с лишним сотни немцев. В 1944 году стал командиром снайперского отделения, где служили лучшие стрелки 1-го Прибалтийского, в сумме настрелявшие под 2 000 фашистов. Впрочем, сослуживцы утверждали, что убитых было куда больше — у одного Охлопкова не меньше тысячи. Другое дело, что в бою порой не было времени сосчитать всех поверженных врагов…
Иван Кульбертинов
Эвенок Иван Кульбертинов входит в десятку самых результативных советских снайперов с 487 солдатами и офицерами противника. Парень с ранних лет работал в колхозе охотником-оленеводом. Уже в 10 лет остался без отца, а с началом войны потерял и брата — Николая — погибшего на фронте. Поэтому бить фашистов так, чтоб им мало не казалось, у Ивана был свой резон. И он не только бил, но и подготовил 35 успешных молодых снайперов, которым передал свою главную жизненную мудрость: «Не надо рубить топором там, где можно обойтись иголкой».
Семен Номоконов
Семен, хамнигам по национальности, записал на свой счет не только три с половиной сотни вражеских солдат и офицеров, но и одного генерала. На фронт он попал уже бывалым охотником, разменяв пятый десяток. Поначалу служил сапером и санитаром. Однажды, вытаскивая раненного, навскидку застрелил немца, пытавшегося добить подстреленного. После чего Номоконова перевели в снайпера и ни разу не пожалели. Хоть и был Семен солдатом странным, привыкшим вести себя на фронте так, как вел в тайге. Вместо формы он носил удобную охотничью одежду, которую сшил себе сам, а вместо мед-комплекта — амулеты для общения с духами. В одно время его даже убрали с передовой, чтобы не разлагал дисциплину, но вскоре вернули.
Арсений Етобаев
На счету бурята Арсения тоже три с половиной сотни врагов. Но прославился он не только этим. Летом 1942 года он застрелил пилота низколетящего самолета «Хейнкель-111». Потеряв управление, машина рухнула. Правда, Етобаеву тогда никто особо не поверил. Приехала комиссия из штаба, стала опрашивать, искать свидетелей. Арсений, весьма слабо владевший русским языком, был немногословен, а просто вскинул винтовку и повторил свой выстрел. На этот раз выстрел застал врасплох пилота «Юнкерс-87», который летел невысоко, видимо желая попугать пехоту.
Максим Пассар
Нанаец Максим Пассар записал на свой счет 237 солдат и офицеров противника. Солидно, но не самый впечатляющий результат на фоне вышеупомянутых. Вот только почти все были застрелены им в ходе одной Сталинградской битвы. Для войск Вермахта Пассар стал настоящим ангелом смерти на берегах Волги. За его голову даже была назначена награда в 100 000 рейхсмарок. Правда, ее так никто и не получил. Многочисленных охотников за своей головой Пассар, образно говоря, сам оставил без оной. Он погиб в январе 1943 года, когда до победы на Волге оставались считанные дни. Перед смертью, обеспечивая огневую поддержку своему наступающему подразделению, Пассар в одиночку выбил два пулеметных расчета…
Кстати, большинство снайперов — представителей малых народов не считали себя уникальными и даже хорошими стрелками. По их же словам, удачу и неуязвимость им обеспечивали духи тайги. Отсюда все эти многочисленные амулеты и ритуалы, на которые солдаты смотрели кто со смехом, а кто и со страхом…
Свежие комментарии