Одной из любопытнейших историй Античности является рандеву двух выдающихся полководцев в 202 году до н. э. Тогда, перед битвой при Заме, талантливый военачальник Карфагена Ганнибал Барка и римский проконсул, герой Второй Пунической войны Сципион встретились под горячим африканским солнцем близ Замы (в землях современного Туниса). Обоих сопровождала конная свита, которую они оставили позади. Разговор проходил в присутствии лишь переводчиков.
Великие полководцы встретятся еще раз, уже после решающего сражения. И второй разговор еще интереснее.
Зама оказалась последней битвой второго по счету вооруженного конфликта Карфагена с Римом. Который, как известно, завершился безоговорочной победой римлян. И судя по речи Ганнибала, - того самого полководца, прославившегося блестящими победами при Каннах, Требии и у озера Тразимено, - он сдался еще до начала заключительного противостояния.
Первым в разговор вступил Ганнибал. Начал он с того, что оба государства, Рим и Карфаген, должны оставаться при своих владениях. И нельзя изменять их границы, которые "намечены самой природой". Он настаивает на прекращении конфликта между ними, уходя в историю и вспоминая, с чего все началось. При этом Карфаген, по словам военачальника, готов отказаться от претензий на Сардинию, Иберию и даже Сицилию.
Ганнибал также отметил, что возникшая ситуация напомнила ему, как он, разбив их, римлян, при Каннах, стоял лагерем недалеко от Рима. И на военном совете решал его судьбу. Теперь же он и его родина находятся в аналогичном положении. Эту превратность судьбы прославленный карфагенянин использует как аргумент в пользу прекращения войны. И просит Сципиона сейчас же закончить распри мирным путем, называя это "их долгом". "Однако ты не внемлешь моим словам, ибо слишком молод и не испытал еще превратностей жизни", - к концу речи сомневается Ганнибал. Которому было около 45 лет. А Сципиону - чуть больше 30.
Римский полководец был непреклонен. И в ответ на слова своего визави он изрек, что изначально не Рим, а именно Карфаген являлся агрессором. Который еще и вторгся в Италию. Предлагать мир, считает Сципион, следовало в тот момент, когда армия карфагенян свободно шагала по римской земле. А теперь уже поздно, и враг Рима в этом случае может сдаться на милость народа римского или дать достойный бой. (Полибий, XV)
После поражения при Заме Ганнибал какое-то время оставался в Карфагене. А позже бежал, обвиненный марионеточной властью города в заговоре против Рима. Находясь в Эфесе (примерно в 195 г. до н. э.), он снова встретился со Сципионом Африканским. И последний спросил Ганнибала, кто, по его мнению, является величайшим полководцем в истории. На первое место карфагенянин поставил Александра Македонского, за которым следовал Пирр, царь Эпира. Третьим он назвал себя. После чего Сципион с усмешкой спросил: "Что бы ты сказал, если победил меня?" "Тогда бы я поставил себя перед Александром", - ответил Ганнибал, польстив таким образом римскому полководцу, даже не называя его имени. Историк Тит Ливий назвал это "хитрым пунийским ответом" (Ливий, XXXV).
Свежие комментарии