Мы говорим с Евгением Пчеловым, к.и.н, доцентом, заведующим кафедрой вспомогательных и специальных исторических дисциплин РГГУ.
- В первую очередь интересует такой человек или персонаж Вадим Храбрый. Который, по легенде поднял восстание против Рюрика. Был ли такой персонаж? Что за имя необычное и вообще известно ли нам о каких-то восстаниях или противостоянии Рюрику со стороны коренных жителей?
- Имя Вадима Храброго совершенно неизвестно ранним древнерусским источникам. Впервые оно появляется в Никоновской летописи второй трети XVI века в статье под 864 годом: «Убиен бысть от Болгар Осколдов сын. Того же лета оскорбишася Новгородци, глаголюще: «Яко быти нам рабом, и много зла всячески пострадати от Рюрика и от рода его». Того же лета уби Рюрик Вадима храбраго, и иных многих изби Новгородцев съветников его». Из этого упоминания совершенно непонятно, кем был этот Вадим, почему он прозывался «храбрым», почему он был убит (можно лишь предполагать, что его убийство связано с предыдущей фразой о недовольстве новгородцев властью Рюрика), да ещё и вместе со своими «советниками» новгородцами.
Имя «Вадим» есть среди христианских имён Православной церкви (преподобномученик архимандрит Вадим персидский, † 376 г., память 9 апреля). Правда, в древнерусских месяцесловах XI–XIV вв. оно встречается лишь однажды (в тексте XIII–XIV вв. из Галицкого евангелия). Ни одного другого Вадима русские источники, по крайней мере, до XVIII в., не зафиксировали. Этимология этого имени неясна. По одной из версий, оно происходит от славянского глагола «вадить», т.е. «клеветать», «наговаривать», «обманывать», или от славянского имени «Вадимир» того же происхождения. Получается, что персонаж Никоновской летописи имеет «говорящее» имя. Возможно, её составитель создал имя «Вадим», используя глагол «вадить». Так появился новгородец с оригинальным славянским именем, совпавшим с малоизвестным именем христианским. А дальше «Вадим храбрый» зажил уже своей, отдельной от мифического прототипа жизнью.
Под пером В.Н. Татищева Вадим стал славянским князем, возможно, «из боковой линии, а не потомок и наследник Гостомысла». Во второй половине XVIII в. Вадим, как предводитель мятежа против Рюрика и наследник прежних славянских князей, стал героем русской литературы и, в частности, драматургии. Это обусловило популярность имени «Вадим», которое как бы возродилось в русском именослове уже с начала XX в.
Но откуда оно появилось в Никоновской летописи, неизвестно. Известно лишь одно – летописцы XVI века домысливали раннюю древнерусскую историю, придумывая разные подробности и выстраивая логические связи. Видеть за этим отголосок какой-либо древней традиции вряд ли возможно.
- Еще один таинственный персонаж - некий Олег Моравский. Вроде бы князь Моравии и нас не должен интересовать, но ведь есть версия, что это наш человек.
- Это вовсе мифический персонаж, который впервые упоминается польским историографом Бартошем Папроцким в 1593 году. Здесь некий Олег Моравский назван сыном Олега Святославича (того самого, который убил Люта Свенельдича).
Якобы после гибели отца Олег бежал в Моравию, где стал князем и основателем чешского графского рода Жеротинов (Жеротинских). Под пером последующих авторов история Олега Моравского обросла новыми подробностями – он стал братом княгини Ольги и якобы правил в Моравии в 940-х годах, а потом даже вернулся на Русь. Из древних же источников ничего об этом Олеге неизвестно, как и о моравских князьях этого времени. Иными словами, переда нами европейская генеалогическая легенда эпохи Ренессанса.
Олег Моравский был «возрождён» в российской историографии благодаря упоминанию в книге А.Г. Кузьмина «Падение Перуна», а затем стал объектом многочисленных псевдонаучных спекуляций, не имеющих никакого отношения к реальной истории Руси X века.
Свежие комментарии