Когда герой нашего повествования уже находился в отставке – вел скромную жизнь в своем колхозе Бурятского автономного округа – ему пришло письмо из города Гамбург. Немка, пережившая ВОВ, разыскивала своего сына и не особо вежливо интересовалась, а не товарищ ли Номоконов отправил его к праотцам?
Ответ старого стрелка стоит того, чтобы его воспроизвести:
«Думаю, что на трубке, которую я курил на фронте, была отметка и о вашем сыне. Не запомнил всех грабителей и убийц, которые пришли с войной и которые оказались на мушке моей винтовки. Если бы своими глазами увидели вы, немецкие женщины, что натворили ваши сыновья в Ленинграде, прокляли бы их».
Паршивый повар: становление «Глаза Коршуна»
Чем ты можешь помочь своему Отечеству, когда тебе 41 год? А сам ты небольшого роста, сутул и болен? К тому же до родного селения Делюн, что в самых дебрях Забайкальского края, немец вряд ли дойдет. Там и дорог-то нет – только тропы. Стоит ли нервничать? Пусть молодые сражаются, у кого кровь горяча.
Семен Данилович Номоконов так не считал. Был он не эвенком, как многие ошибочно думают, а «конным тунгусом», хамниганом. Этот народ, хоть и родственник, гораздо старше пришлых эвенков, появился из слияния бурятов, монголов, тунгусов и ряда маньчжурских родов.
Крошечный, но очень колючий народ, который лучше лишний раз не беспокоить – чужаков они не любят, говорят мало, а стреляют отменно. Без охоты в этих местах не пожить, слишком мало пастбищ для традиционного скотоводства.
Забайкалье беспощадно, и взрослеют там рано – к 19 годам он кормил охотой всю семью: жену и 6(!) детей. К сожалению, 5 из них умерли от скарлатины, и Номоконов решил «осесть», хотя советскую власть особо не жаловал – уж больно непривычно. Он работал плотником в колхозе «Заря новой жизни».
Поэтому, когда в 1941 его призвали, «мелкий таежный мужичок» восторгов у командования не вызвал – его загнали на кухню, определив в помощники кашеварам. Мол, воина все равно не выйдет, так пусть хоть там сгодится. Но повар из Семена был никакой, и с кухни его убрали в госпиталь – костыли строгать для раненых. Но и там не глянулся – русского языка он не знал, писать не умел.
Так бы и болтался Номоконов без дела по тылам, если бы его санчасть не сожгли немцы. Он в одиночку сумел выбраться из «котла» и прорвался к своим. Так он попал в 34-ую армию.
«Не все золото блестит»
В 1941 Номоконов, имея на руках винтовку, без всякой оптики положил 8 немецких диверсантов и успел спасти комполка. Его заметили и перевели в снайперский взвод, где его «счет» меньше, чем за год, подрос до 76. Его знал в лицо весь Северо-Западный фронт. Солдаты верили, что он шаман-колдун и заговаривает немцев.
Номоконов обожал табак и не выпускал изо рта трубку (это не пропаганда курения, имейте в виду). На ней же он, не желая портить казенную винтовку, ставил свои «скальпы»: точка за солдата, за офицера крестик. Он откровенно пугал людей своим «шаманизмом»: всюду таскал какие-то зеркальца, перья и подобную атрибутику. Носил очень странную неуставную обувь. В общем, совершенно не походил на розовощекого советского солдата-богатыря с плаката.
Но ларчик открывается просто, никаким экстрасенсом таежник не был. Каждый из этих предметов был нужен стрелку сугубо для прикладных целей. Обувь из конского волоса делала шаги снайпера бесшумным, с помощью зеркал он отвлекал внимание, а с помощью веревок управлял «обманками» - касками или фуражками на палках.
К этому далеко не малому числу он потом добавит еще 8 японцев из Квантунской армии.
Надо отдать должное советскому руководству: командование приметило талантливого охотника и поставило его учить других. Номоконов подготовил за годы войны 154 снайпера, в том числе, Санжиева. Тогон Санжиевич долгое время был его напарником и другом.
Скромность – украшение воина
Войну Семен Данилович закончил в скромном чине старшины, звезду Героя он так и не получил. Но, надо сказать, что он сам этого не желал, награды всегда принимал неохотно. Считал, что просто выполняет свой долг перед Родиной.
Вопреки многим «героям», кричащим о своих заслугах, он не был склонен не только к преувеличению, но даже к озвучиванию своих реальных дел. Очень сердился, когда люди в селе Зугалай, куда он уехал после демобилизации, простодушно приветствовали его поклонами.
Не любил он делать что-то напоказ, жил очень скромно и работал до преклонных лет. Подаренную комдивом Кушнаренко винтовку и бинокль передал сыну Володе, а полученную за бой у Большого Хингана лошадь отдал в коммуну.
Номоконов показал нам не только, как надо бить врагов, он учит нас, как подобает себя вести. Без пафоса. Без суеты. Без бессмысленной золотой мишуры. Просто делать то, что умеешь, и выполнять свой долг, не щадя себя.
Свежие комментарии