Возможно, в отношениях Руси и Орды всё было не так, как нас приучили думать?

Всё чаще в размышлениях историков начинает звучать мысль, которую первым высказал возмутитель спокойствия Л.Н. Гумилёв: а может, было не монгольское иго, а вассальные отношения? Симбиоз? И не был разгром Руси таким катастрофическим?

Просто непонятно, как после такого опустошительного набега, который, как рассказывают летописи, учинили во Владимирской земле «злые татарове», князь Ярослав смог нанести поражение под Смоленском литовцам и пленить их князя? Только если слухи об ужасах татарского нашествия были сильно преувеличены.

Самые подробные упоминания о нашествии находим в Лаврентьевской летописи, созданной в ХІV веке при епископе суздальском и нижегородском Дионисии, которого ханы именовали «злым попом Денисом» за его пламенные проповеди и призывы к борьбе с Ордой. Именно в этой летописи, редактируемой Дионисием, повествуется о муках христиан и торжестве «безбожных агарян», о сожжённых городах и гибели всех, до «младенцев сущих». Это была, по сути, активная пиар-кампания, которую вёл Дионисий, призывая к борьбе: вот они какие, ордынцы, так поднимем меч святой!

Но самое главное обстоятельство, которое не учитывают сочинители историй про ужасы нашествия Батыя, то, что монголы не ставили перед собой цель разорять русские земли. Они хотели получать с них дань. А зачем резать курицу, которая несет золотые яйца? Вот в этом, пожалуй, и кроется разгадка «тайны», почему монголы, не дойдя до Новгорода – богатейшего города Руси – всего лишь сотню километров, повернули назад. Перебирают множество объяснений: началась ранняя весна, и русские леса и болота могли стать ловушкой для туменов; монголы несли потери при сражениях с русскими князьями и при штурмах отчаянно защищающихся городов – силы таяли; монголы знали о мужестве и могуществе Великого Новгорода, поэтому на битву с новгородцами Бату не решился…

А может, ответ простой, но обидный для патриотического духа?

Новгород согласился добровольно платить десять процентов, которые требовали татары с любого встреченного города и князя, зачем его разорять? Как не разоряли, по мнению Гумилёва, Ростов, Углич, Ярославль – города откупились.

И Новгород спокойно торговал, отправлял ушкуйников «за Камень», то есть на Урал и дальше в поисках знаменитого серебра и мехов, ссорился и мирился с литовскими князьями и ливонскими рыцарями, а когда пришли «численники», чтобы переписать население для налогообложения, Александр Невский лично подавил возмущение: не можешь сражаться – не шуми, а плати!

Да, потом случались набеги, причём страшные, но чаще всего их инициаторами были сами русские князья.

Александр Невский лично донёс хану, что его родной брат Андрей готовится выйти против Орды, и пришла страшная «Неврюева рать», которая была беспощаднее нашествия Батыя.

Точно так же произошёл разгром Твери – «Щелканова рать» – по доносу Калиты. И не будем его обвинять – Иван Московский устранял соперника, а политика и нравственность – явления несочетаемые. Это умница Д. Балашов мог воскликнуть в своём романе «Великий стол»: «И погибла Тверь, город изощрённых иконописцев и доблестных воинов, мудрых книгочеев и талантливых ремесленников, гордых князей и предприимчивых купцов…» А историк делает вывод, лишённый эмоций: в борьбе за гегемонию в Северо-Западной Руси победила Москва. Да, московские князья платили дань, но при этом пользовались помощью степных туменов в битвах с соседями – например, когда Смоленск вступил в угрожающий Москве союз с Литвой, Иван Калита повёл на Смоленск и свои полки, и ордынскую конницу.

А в ордынских полках воевали русские дружинники. В начале ХІV века в Пекине, занятом монголами, у хана в личной гвардии был особый русский тумен, который сформирован из тех русских, которые вошли в монгольское войско. Это действительно была гвардия – храбрая и неподкупная. Соединение ханской гвардии, составленное из русских, называлось «Охранный русский полк, прославившийся верноподданностью».

Возможно, всё непросто в отношениях Руси и Орды?