Был в советское время такой анекдот, впоследствии оказавшийся почти правдой:
«Просмотрев «17 мгновений весны», Леонид Ильич распорядился представить полковника Исаева к званию Героя Советского Союза».
Ваш покорный слуга намедни умственно раскорячился. Вроде знаменательная дата была, юбилей создания Четвёртого Управления НКВД СССР, аккурат от 18 января 1942 года событие великое. Но писать после маститых историков спецслужб о Павле Судоплатове… не нашёл нужного размера «напёрстков». Другое дело — окутанное мифами легендарное кино, которое два дня с упоением пересматриваю. Им займёмся сегодня…
Загадочный Ян.
В начале 1980-х годов слушателям Академии Генштаба, сотрудникам Главного разведывательного управления (ГРУ ГШ), равно как и командованию бригад и отдельных войсковых частей Спецназа регулярно читали на общих сборах лекции в здании Военно-дипломатической академии.
Курсы агентурной разведки вёл очень любопытный пожилой человек, внешне незаметный, неброский, говоривший на прекрасном литературном русском, с едва уловим акцентом. Все знали: он опытный и заслуженный нелегал, фамилию не спрашивать, обращаться просто… «Ян Петрович». Никто из слушателей не сомневался, перед ними настоящий волчара-резидент, в годы Великой Отечественной бывший в Третьем Рейхе.
Тайна открылась лишь в 1994 году, когда Указом Президента РФ «за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания», Яну Петровичу... с фамилией Черняк было присвоено звание Герой Российской Федерации. Звезду он получить не смог (передали супруге), поскольку находился в больнице, в состоянии комы.
А на его похоронах генерал армии Колесников заявил: Ян Петрович был одним из прототипов Штирлица, полковника Максима Исаева, главного героя фильма «17 мгновений весны». Но как оказалось впоследствии — ошибся. Или ввёл сознательно публику в заблуждение.
Легендарный разведчик.
Уже снято несколько документальных фильмов, написано немало статей и книг. И большим секретом не является краткая (очень краткая, как и положено) биография Янкеля Пинхусовича Черняка, уроженца города Черновцы Австро-Венгерской империи и советского разведчика с 1930-го года. Но нас интересует его работа именно в недрах Третьего Рейха.
В состав агентурной сети «Крона» Яна Черняка (оперативный псевдоним «Джен») входило около 30 немцев, большинство занимали ответственные посты в силовых ведомствах Германии и военной промышленности. Был крупный банкир, секретарь министра, глава исследовательского отдела авиационного конструкторского бюро, дочь начальника танкового конструкторского бюро, кадровый офицер-разведчик и другие высокопоставленные военные, регулярно бывавшие в Ставке Гитлера.
Агенты Черняка в 1941 году добыли копии плана «Барбаросса», в 1943 году — оперативный планы курской «Цитадели», разнарядку стройбатам Тодта на возведение «Восточного Вала» по Днепру. Пересылали ценную техническую информацию о танках, самоходках, артиллерийских системах вермахта.
Что-то было по реактивному вооружению ФАУ 1/2, разработкам химического оружия и радиоэлектронным системам. На 1944-й в Москве было уже 12 500 листов технической документации под грифом «Секретно» и 60 образцов радиоаппаратуры.
Единодушное мнение историков спецслужб и агентурной разведки таково: сеть Яна Петровича Черняка была лучшей за Вторую Мировую, одна из наиболее успешных вообще в мировой истории. Ни одного крупного провала ключевых агентов за 11 лет работы!
Само собой, после смерти «легенды» стали всплывать некоторые частные беседы Яна Петровича со слушателями ГРУ ГШ и армейского Спецназа. Одним из «каверзных вопросов», специально заданных в попытке прощупать прошлое нелегала, был таким:
«мог ли советский полковник Максим Исаев служить в Главном управлении имперской безопасности Германии под видом штандартенфюрера СС Штирлица, сотрудника внешней разведки?».
Конечно же, патриотическое чувство фанатов «17-ти мгновений весны» было чуть уязвлено, некоторые молодые разведчики с трудом подавили вздохи разочарования. На столь высокую должность кадровый советский офицер не мог пробраться. Ни при каких условиях. Чтобы проходить службу в мрачном здании на Принц-Альбертштрассе (Главное имперское управление безопасности (РСХА)), нужно быть чистокровным немцем в нескольких поколениях.
Штирлиц из кинофильма носил знаки различия штандартенфюрера СС, полковника по армейской табели о рангах. Офицеров СС такого высокого полёта было крайне немного, а специальная служба Гиммлера проверяла их с запредельной тщательностью: расовое происхождение, документальное генеалогическое древо с 1750 года, происхождение даже дальних родственников.
С немецким педантизмом, бюрократией и прекрасным состоянием архивов… «залегендироваться» пришлому разведчику было невозможно, коль начиналась даже самая поверхностная «арийская проверка». Само собой, руководство внешней разведки СССР это прекрасно знало от немецкого коммунистического подполья с самого начала 30-ых, подобные авантюры даже не планировало. В затее не было необходимости.
Разведки работают по другому принципу: вербуют, внедряют, «ведут» свою агентуру осторожно и очень долгое время. В случае с Третьим Рейхом — выбирались вполне чистокровные немцы или австрийцы, онемеченные чехи.
Жаль, что Юлиан Семёнов назвал своё произведение «документальный роман» (за что его «ниспровергатели» после перестройки заклевали до полусмерти). Жанр подразумевает некую правдоподобность событий, а перед читателем и кинозрителем развернулась картина художественного вымысла.
Действительно, очарование фильма пропадает временами, когда паскудная память вытаскивает на поверхность очевидные «ляпы» фильма. Не напрягает ничуть, но мешает наслаждаться гениальной актёрской игрой, вникать в диалоги. То здание РСХА уже не существовало весной 1945-го, то не те номерные знаки на служебном автомобиле Штирлица, то награды ...
Много там чего ещё нарыли «ниспровергатели» в творении Юлиана Семёнова. Но лично… не интересно даже, принципиально не читаю и не смотрю. Зачем, когда знаешь о ком идёт речь...
Реальный Штирлиц.
Ян Петрович Черняк прекрасно знал, откуда Юлиан Семёнов почерпнул образ своего «Штирлица». Был реальный прототип, имя и звание которого легендарный нелегал раскрыл корреспонденту газеты «Красная Звезда» на 50-летие Победы: гауптштурмфюрер СС Вилли Леман, шеф реферата общей контрразведки гестапо.
Родился 15 марта 1884 года в семье учителя одной из гимназий Лейпцига. Вся родня по материнской и отцовской линии были чистокровными немцами, даже претендовали на некоторую аристократичность в семейных легендах. Семнадцатилетний Вилли добровольно поступил на флотскую службу, за десяток лет прошёл путь от юнги до старшего артиллерийского унтер-офицера.
Недовольный ущемлением по службе, ушёл в отставку в конце 1911 года, стал сотрудником криминальной полиции. Здесь его продвижение пошло куда более споро, начальство оперативно отправило образцового сотрудника на курсы повышения. Итогом стала должность дежурного офицера контрразведывательного отдела полицайпрезидиума Берлина. Специальной военной спецслужбы пока в Германии не было…
Первая Мировая война раскрыла таланты Вилли Лемана, как профессионального контрразведчика. Он выявил несколько аляповатых сетей нелегальных агентов Франции и Англии, отличился геройством в задержаниях. Начальство хвалило недюжинный ум и аналитические способности своего офицера, а кайзер посчитал нужным наградить Лемана Железным Крестом 3-го класса.
После капитуляции Германии и Версаля герр Вилли остался на службе, постепенно начал двигаться по карьерной лестнице. Курировал деятельность штурмовых отрядов партии Гитлера. Но… держался внешне нейтрально, старался не выражать своего презрения к коричневорубашечникам Рэма открыто. Лишь горько сетовал на плебейские замашки контингента НСДАП в очень узком кругу друзей.
О такой личной трагедии Вилли (судя по документам ИНО ОГПУ) поведал сотруднику советской резидентуры берлинского посольства СССР лучший друг Лемана, бывший его сослуживец Эрнст Кур. Уволенный со службы с «волчьим билетом» без права на пенсию и льготы. Когда закончились последние рейхсмарки, предложил свои услуги советскому посольству.
Несмотря на запрет вербовать бывших контрразведчиков полицайпрезидиумов, предложением заинтересовался Бертольд Карлович Ильк, венгерский еврей, глава берлинской резидентуры. После долгих манёвров и тщательных проверок Центр разрешил вербовку на платной основе, Эрнст Кур получил агентурный номер А-70 и псевдоним «Раупе». Немедленно свёл помощника главы советской резидентуры Вайнштейна с Вилли Леманом.
Тайной остаются причины согласия того сотрудничать со страной Советов: может ненависть к нацистам, может… солидное денежное вознаграждение, но факт остаётся фактом: осенью 1929 года Москва утвердила вербовку, присвоила новому агенту номер А-201 и псевдоним «Брайтенбах». Кур Эрнст стал выполнять обязанности связника.
Леману в 1930 году была передана Москвой некая информация о «двойных» польских и чешских агентах, сотрудничавших с советским посольством в Берлине. Свежеиспечённого агента «Брайтенбах» начальство срочно сняло с разработок боевиков НСДАП и поручило контрразведывательные мероприятия именно в этом направлении. Теперь наш «Штирлиц» начал следить за связями советских дипломатов с лидерами боевых отрядов германской компартии («Красные фронтовики»).
Когда в 1933 году к власти в Германии пришли нацисты, а Гитлер стал рейхсканцлером, в составе органов государственной безопасности была учреждена тайная полиция — гестапо. Все полицейские структуры контрразведки перешли туда полным составом. Советский резидент долго уговаривал Лемана вступить в ряды нацистской партии, иначе никакого карьерного роста тому не видать.
Но только на излёте 1934 года Леман согласился и был принят в ряды СС, повышен в звании. А когда с ним познакомился новый резидент в Берлине Борис Давидович Берман — наконец был очерчен круг задач способного агента, Центр решил продвигать его по своим каналам в недра военно-промышленного комплекса Рейха.
Леману было кратно увеличено вознаграждение, создана «группа обеспечения», карьерой занялись неизвестные по сей день серьёзные агенты. Окружение Лемана взяли под наблюдение, деградировавшего в кутежах и проститутках связника Эрнста Кура… вывезли обманом в Швецию, где тот благополучно исчез. А сам Вилли стал появляться на приёмах и светских раутах промышленников Рейха.
Новые знакомства, поддержка агентов и советских разведчиков позволили ему в 1936 году получить должность начальника отдела контрразведки, который обеспечивал безопасность предприятий военной промышленности Германии. Резидентура едва успевала передавать в Центр информацию.
Вилли сообщил о начале производства и технических характеристиках новых бронетранспортеров и самоходных орудий для вермахта, производственные секреты организации выпуска цельнометаллических истребителей, предупредил о закладке 70 подводных лодок дальнего действия, о нервно-паралитических отравляющих веществах, местах проведения испытаний.
Именно Вилли Леман первым предупредил советское руководство (ещё в конце 1935 года!) о начавшихся работах по созданию жидкостных ракет дальнего действия под руководством Вернера фон Брауна. А через год выполнил сложнейшее задание Москвы: подготовил обстоятельный аналитический материал о дислокации пяти испытательных ракетных полигонов, поставщиках и номенклатуре завозимых туда материалов, подробное описание особо засекреченного лагеря Дебериц неподалёку от Берлина.
Начиная с 1935 года связь со «Штирлицем» постоянно прерывалась, в советских спецслужбах началась «охота на ведьм», сменялись нелегалы и связники, окружавшие ценного агента. В конце 1938 года все, кто имел связь с Вилли… были отозваны в Москву. Большинство из них сгинули в подвалах Лубянки, ниточки контактов оборвались.
Здесь некоторые историки спецслужб говорят «стоп!». Скорее всего, кое-какую поддержку оставили. Причём на очень высоких этажах ВПК Третьего Рейха. Потому что карьерный рост в тайной полиции агента «Брайтенбах» стал неправдоподобно стремительным. После создания Главного имперского управления безопасности (РСХА), куда включили и гестапо, был образован Реферат общей контрразведки — отдел 4-Е/1.
Эта структура ведала контрразведкой и безопасностью всей военной промышленности рейха, а её шефом (перескочив две должности) стал гауптштурмфюрер СС Вилли Леман. Его имя начало мелькать в особо секретных документах РСХА, «Штирлиц» получил право на личный доклад шефу гестапо Мюллеру и главе РСХА Гейдриху.
В 1939-м Леман стал «счастливым» обладателем портрета фюрера с его автографом и специальной почётной грамоты. В тот год такой чести удостоились всего четыре офицера аппарата РСХА. Но тут что-то произошло, советский агент потерял все контакты. Подозревают, Германию покинул неизвестный историкам нелегал из высших финансовых кругов Рейха, опекавший Лемана после «зачистки» берлинской резидентуры.
Именно поэтому агент «Брайтенбах» пошёл на страшный риск, когда в июне 1940 года подбросил в почтовый ящик советского посольства шифрованное письмо, в котором просил восстановить контакты. Там сообщил: где, в какое время можно с ним увидеться. А так же телефонный пароль для вызова на встречу.
На счастье, гестапо не перехватило сообщение, сотрудники посольства не отправили его в корзину… использование старого и редкого шифра насторожило одну из старых машинисток резидентуры, чудом не попавшую в жернова репрессий.
Москва немедля отправила в Берлин «журналиста» Александра Короткова, единственного, кто знал Лемана лично (из оставшихся в живых сотрудников ИНО). Впоследствии генерал-майор Коротков рассказал историю, которая попала в книгу «Король нелегалов»:
«В назначенный час в прокуренный пивной зал вошёл мужчина лет пятидесяти, чуть выше среднего роста, плотного сложения, с короткой крепкой шеей и круглой головой. Уши и нос у него были приплюснуты, как у человека, в прошлом занимавшегося борьбой или боксом.
Ничего общего со стереотипом шпиона в нём не было, ощущался лишь старый кадровый немецкий служака. Леман мало изменился после их последней встречи, и Коротков сразу узнал своего контактёра».
Беседа была напряжённой и непростой, но Леман на следующей встрече передал Короткову копию секретного (только для Гитлера) доклада Гейдриха «О советской подрывной деятельности против Германии», ряд других важных материалов РСХА. Коротков лично решил доставить материалы в Москву, а «Штирлица» передал заместителю резидента Борису Журавлёву.
Поток информации от агента вновь стал полноводным: Вилли предоставил советской разведке все шифры РСХА, важные документы о наращивании военных приготовлений к вторжению в СССР. Среди этой информации были даже точные сведения о местах развёртывания всех армейских групп по плану «Барбаросса». Им… не поверили. А последняя встреча Журавлёва с Леманом состоялась 19 июня 1941 года.
Взволнованный «Штирлиц» сообщил: его отдел мобилизован по протоколу начала военных действий, он располагает вполне достоверными данными — вторжение на территорию СССР начнётся в 3 часа 22 июня 1941 года. Уже извлечены «красные папки» в управлении РСХА, готовится захват советского посольства в «случае провокационных действий против германского посла в Москве».
Само собой, в Москву улетела срочная шифровка, до рокового утра оставалось ещё двое суток. Что там творилось в Кремле, почему высшее руководство СССР и Сталин посчитали сообщение провокацией — написаны сотни книг, не буду ввязываться в свару конспирологов. Информацией Лемана пренебрегли.
Развязка.
С первыми залпами Великой Отечественной войны связь с Вилли оборвалась, а первая и единственная попытка её восстановить окончилась трагически. В район захваченного Брянска 5 августа 1942 года были сброшены на парашютах два советских агента, немцы по национальности — Барт и Хесслер. Они добрались до Берлина, были схвачены гестапо и под пытками рассказали: прибыли в распоряжение советского агента, гауптштурмфюрера СС Вилли Лемана.
В начале декабря 1942-го он был арестован, исчез из поля зрения родственников и жены. Все попытки прояснить его судьбу остались без официального ответа. А специальная группа НКГБ под началом уже полковника Александра Короткова после войны начала своё расследование.
Разбирая уцелевшие архивы РСХА, обнаружили учётную карточку гауптштурмфюрера СС Вилли Лемана, шефа Реферата общей контрразведки. Увы, там значилась только дата ареста и направление для этапирования в тюрьму «Плетцензее». Документация узилища ничего не сообщила, а допрошенные охранники не смогли вспомнить, был такой арестант или нет.
Логичной выглядит версия, согласно которой Вилли Леман вообще не доехал до места заключения, был расстрелян по приказу руководства гестапо. Его тело уничтожили, как и заведённое дело о шпионаже. Уж слишком высоко забрался советский агент, показания могли бросить пятно на многие мундиры приближённых Гитлера, ключевых фигур РСХА и костюмы военно-промышленной элиты Рейха.
Вот каким был прототип штандартенфюрера СС Штирлица, советского полковника Исаева. О нём Юлиан Семёнов узнал от друга, мемуариста и писателя Бориса Эскина, отец которого служил в Германии после войны, рассказывал сыну захватывающие легенды об агентах во времена Великой Отечественной.
А при чём тут Ян Петрович Черняк, которого генерал армии Колесников назвал прообразом всенародного любимца Штирлица? Вообще ни при чём. Сам он не мог забраться в недра спецслужб Рейха, тем более на руководящие должности в мундире СС. Но его сверхнадёжная разведывательная сеть «Крона» вполне могла обладать информацией о Вилли Лемане.
Резиденты Черняка имели уши даже в резиденции Гитлера, завербовав любимую актрису фюрера — Марику Рёкк. Явно были информаторы в РСХА, не исключено — в том самом подразделении контрразведки, которым руководил до провала Вилли Леман.
Вот эти сведения, тщательно лишив их узнаваемости… Ян Петрович мог поведать Борису Эскину или даже самому Юлиану Семёнову для работы над романом «Семнадцать мгновений весны». Правды мы не узнаем никогда, нелегалы агентурной разведки уносят большинство своих тайн в могилу. Вечная память героям!
Свежие комментарии