На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Тайны...

7 558 подписчиков

Свежие комментарии

  • Евгений Мещеряков
    Я не верю что здесь  написано. Пускай Мауро Бильино представит 100% представит перед научным миром даказательства о с...По утверждению пе...
  • Влад
    вставлю свои "5 копеек" вы же обратили внимание на вырезку (не знаю откуда , может старая газета?) там указана дата р...По славянскому ле...
  • Владимир Алтайцев
    Вы  ноль  в истории. Не  было такой  битвы на Куликовом поле, дендрологи напрочь отвергли этот бред В 1380  году на м...Мифы Куликовской ...

Троя – споры вокруг легендарного города

Время забвения прошло. Троя, сказочный город древнегреческого эпоса, обретает свою подлинную историю.

...Зачем так печально
Слушаешь повесть о битвах данаев, о Трое погибшей?
Им для того ниспослали и смерть, и погибельный жребий
Боги, чтоб славною песнею были они для потомков.
Одиссея, VIII, 577—580

Вначале был Ветер. Не будь его, история сложилась бы иначе.

Но веял ветер, и над морем, на холме, шесть тысяч лет царил город – надменный, богатый, готовый постоять за себя. Вновь и вновь его окружали осадой, сравнивали с землей, но другие строители возводили другую крепость, а пламя войны пожирало и ее.

Но город все-таки был и породил миф, воспевший его, – его и героев, сражавшихся за него; богов, затеявших ради него распрю; сказочного деревянного коня, явленного на десятом году войны, чтобы принести граду гибель.

И раз был миф, то настал час, и сюда пришли искатели древностей, надеясь найти следы той памятной войны, и разжечь спор, который не решен и поныне: что общего было между троянским мифом и реальной историей города, стоявшего на холме? Что вообще известно о городе, который весь мир называет сегодня Троей? Как он выглядел, сколько в нем жило людей, кто им правил, как он менялся за тысячи лет?

Вначале был Ветер. Он дул с северо-востока почти круглый год – месяцами из Дарданелл не удавалось проплыть в Черное море. Ведь на бескилевых судах бронзового века еще нельзя было лавировать против ветра. Корабли останавливались в бухте неподалеку от Трои. Купцы месяцами ждали попутного ветра или, наняв проводника, перевозили товары по суше. В любом случае жители Трои от этого лишь выигрывали. Выгодное расположение их города сотни лет приносило троянцам богатство и власть.

Впрочем, росла и зависть соседей. Все чаще они стремились напасть на счастливцев. Не зря в течение одного тысячелетия ширина стен вокруг города увеличилась в 15 раз. Возможно, каждому поколению жителей Трои доводилось защищаться от врагов в своей «троянской войне», сказал как-то немецкий археолог Манфред Корфман. Вот уже второй десяток лет он руководит новыми раскопками Трои.

Путешествие из греков в хетты

Раскопки Трои возобновились в 1988 г. Приступая к работе, ученые искали ответ на ряд важных вопросов.

Являлась ли Троя пиратским гнездом? Или великой доисторической державой? Или, может быть, Атлантидой? Была ли Троянская война? И если да, то когда она произошла? Можно ли считать Трою колыбелью европейской цивилизации? В каких отношениях Троя пребывала со своими соседями, и в частности с хеттами?

Планировалось, что раскопки продлятся 15 лет. Работы близятся к концу. Пора подвести некоторые предварительные итоги.

Наибольший резонанс, как и споры, вызвало следующее открытие. Возможно, в бронзовом веке Троя была в десять раз больше, нежели известный нам раньше город. В 1992 г., к юго-западу от холма Гиссарлык, где сто с лишним лет назад вел раскопки Генрих Шлиман, был обнаружен ров, опоясывавший Трою. Он пролегал довольно далеко от городских стен, окаймляя территорию площадью 200 000 м2, тогда как сама Троя занимала всего 20 000 м2. Очевидно, он окружал Нижний город, заявил Корфман. Еще в 1700 г. до н.э. здесь проживали тысячи людей. Возник Нижний город в середине III тысячелетия до н.э., во времена Трои-II. Возможно, Троя была куда более могущественным городом, чем полагали прежде.

В 1994 г. были найдены еще два искусственных рва. Первый ров пролегал в четырехстах метрах от крепости, а второй – в пятистах. Оба они оказались почти одинаковыми: глубина – 1,5 м; ширина – 3 м; оба являлись частью хорошо продуманной системы укреплений. Преодолеть такой ров на боевых колесницах – «танках бронзового века» – было нельзя. За рвом, как полагают ученые, высилась деревянная стена или же стояли ряды заостренных кольев. Из-за этого ограждения обстреливали врагов. Правда, остатки частокола сегодня уже не обнаружить, но в «Илиаде» описано подобное сооружение:

Мысль безрассудная – гнать через ров с колесницами коней.
Он к переходу отнюдь не удобен: по нем непрерывно
Острые колья стоят, а за ними твердыня данаев.
Нам ни спускаться в окоп сей, ни в оном сражаться не должно,
Конным бойцам: теснина там ужасная, всех переколют.
(ХII, 62—66).

Кстати, уже в 1992 г. немецкий геолог Эберхард Цанггер выпустил нашумевшую книгу «Атлантида – разгадка легенды». На ее страницах он утверждал, что именно Троя и являлась той самой мифической державой, о которой поведал Платон, а найденный ров, конечно, был одним из каналов, окружавших Атлантиду. В одном из своих интервью Цанггер даже уверял корреспондента: «Вероятность того, что Троя и есть Атлантида, равна 99 процентам, тогда как вероятность того, что город на Гиссарлыкском холме есть Троя, равна лишь 98 процентам».

Подобные сенсации сопровождают любые работы археологов. Ту же Атлантиду искали, кажется, всюду (и мы об этом уже рассказывали). Похоже, список предполагаемых мест поиска пропавшего острова когда-нибудь совпадет со списком всех топонимов на нашей планете. Уже сейчас в нем можно встретить Северную Америку, Бразилию, шведский город Упсалу, Сибирь, Канарские острова, Южно-Китайское море, Северную Ливию, Крит, Бермудские острова, Гибралтар, Эфиопию, Боливию, Трою, Бретань, Англию, Ирландию. Поразительно, но всякий раз авторы гипотез находят достаточно веские основания подозревать присутствие погибшей цивилизации именно в полюбившейся им точке на карте.

Думается, куда более плодотворно пофантазировать, какой могла быть жизнь в Трое в середине II тысячелетия до н.э. – в гомеровской Трое. Вот как мог выглядеть Нижний город, если довериться мнению Корфмана.

...Улочки так тесны, что едва продвигаешься вперед. Через каждую пару шагов громоздятся кучи товара. Купцы и мастеровые нахваливают свои богатства: свежие овощи, красное вино, оливковое масло, костяные гребни, микенскую керамику, оружие из бронзы.

От этого изобилия рябит в глазах, а нужно смотреть в оба. Иначе непременно наступишь на пса, поросенка или еще какого-то зверя из тех, что носятся всюду, принюхиваясь к запахам из глинобитных домов или по уши зарываясь в мусор. А мусора здесь в достатке. Город окутывает смрадная вонь, едва сдобренная ароматом пряностей, исходящая от звериного помета, гниющей рыбы, дыма костров и сыроватой глины.

Но людям, кажется, все нипочем. Они равнодушно, пожалуй даже высокомерно, пробираются сквозь толпу, как и положено жителям большого города. Лишь иногда они замирают, чтобы послушать бродячего певца, который под звуки лиры декламирует одно из тех длинных, полюбившихся всем сказаний о жизни и подвигах героев. В эти минуты можно приглядеться к жителям Трои – пару столетий спустя их самих воспоют такие же бродячие певцы.

Местные мужчины носят короткие, пестрые одежды, порой отороченные бахромой. На ногах у многих кожаные сандалии. Женщины одеты по критской моде. Щеки и губы подрумянены, глаза подведены. Нет недостатка в украшениях – ожерелья из сердолика и фаянса, золота и серебра, серьги и браслеты из бронзы. По людям видно, что город их богат.

Внезапно все бросаются в сторону. С грохотом проносится колесница, удаляясь в сторону Верхнего города – крепости, лежащей на холме. Она огорожена мощными стенами, сложенными из каменных, одинаково обтесанных глыб. Отсюда, снизу, видны лишь крыши отдельных дворцов, что высятся над зубцами стен, по краю которых дозором проходят стражники. Там, в просторных, пышно убранных дворцах пребывают царь и вельможи. Вражескому войску никогда не пробиться туда.

...Время расцвета этого города, названного ныне Троей-VI, длилось 400 лет. В ту пору он ничем не уступал таким знаменитым культурным центрам позднего бронзового века, как Микены и Тиринф. Но была ли Троя близка им?

Вот следующее открытие Корфмана, вызвавшее не менее яростные споры, чем первое. В бронзовом веке Троя являлась частью анатолийской цивилизации, а вовсе не крито-микенской. Троя была форпостом Азии, нависшим над Европой, а не крупнейшим европейским городом.

Еще в 1995 г. в Трое нашли бронзовую печать с надписью – первый письменный памятник, встреченный здесь. Надпись выполнена иероглифами на лувийском языке. За полторы тысячи лет до новой эры лувийский язык был широко распространен на просторах Малой Азии. Им пользовались и хетты. Но говорили ли на нем троянцы? По одной находке это не определить.

Однако сам Корфман уверен, что жители Трои-VI по происхождению были лувийцами – одним из индоевропейских народов, который наряду с хеттами около 2000 г. до н.э. переселился в Анатолию. Многие из предметов, обнаруженных в Трое, скорее принадлежат этой восточной, анатолийской культуре, нежели греческой цивилизации.

Уже крепостные стены Трои напоминали анатолийские укрепления, а вовсе не микенские: книзу стены расширялись, вверху же, возможно, были зубчатыми; по периметру их высились башни-надстройки. Оборонительный ров также хорошо вписывается в общий – «восточный» – облик Трои: именно в Центральной Анатолии и Северной Сирии, а никак не в микенской Греции можно встретить подобные крепости с хорошо укрепленным и тесно застроенным Нижним городом. Характер жилищ также типичен именно для анатолийской архитектуры.

Хеттско-лувийского происхождения и культовые предметы, найденные в Трое. Так, перед южными воротами Трои еще и сегодня видны четыре стелы, установленные на мощном каменном постаменте, – у хеттов они служили символами бога – покровителя города. Наконец, на кладбище, устроенном близ городских стен, видны следы кремации. Такой способ погребения характерен для хеттов, а вовсе не для западных народов той эпохи. До позднеминойского периода, то есть до 1400 г. до н.э., греки предавали тела покойников земле.

Опираясь на догадки филологов, Корфман – вот и третье открытие – отождествил Илион-Трою с городом или местностью Wilusa, что не раз упоминается в хеттских клинописных источниках. «Вилуса» находилась на северо-западе Малой Азии – примерно там же, где была Троя. «Теперь, – отмечает Корфман, – мы вправе с еще большей вероятностью отнести Трою-Илион и ее жителей к хетто-лувийскому миру».

Если это так, то последствия данного открытия очень важны. Исследователи Трои могут использовать хеттские источники, сообщающие о Вилусе. Возможно, на лувийском языке имелись описания Троянской войны? Быть может, они были известны и Гомеру?

Как бы то ни было, нужно признать, что в бронзовом веке Малая Азия играла выдающуюся роль в мировой истории. Здесь соединялись Запад и Восток, европейские новации сливались с новшествами, принесенными сюда из Двуречья и Ближнего Востока. Местные жители впитывали новые идеи, развивали, совершенствовали их, обменивались ими с жителями соседних стран. Отсюда через Трою и другие города на побережье Эгейского моря новаторские идеи проникали в Грецию.

Однако такое положение было не только выгодным, но и роковым. Троя обречена была пребывать между двумя нередко враждовавшими силами: микенскими греками и хеттами. Вновь и вновь к ее стенам устремлялись враги. Из-за Илиона вспыхивали войны. Подтверждение тому археологи обнаруживают в многочисленных следах пожарищ. Наконец, около 1180 г. до н.э. Троя пережила некую катастрофу, после которой настали «темные века». Город пришел в упадок. Впрочем, упадок и запустение воцарились во всем тогдашнем мире.

Между молотом и наковальней

Греки бронзового века – ахейцы, создавшие микенскую цивилизацию,– поддерживали тесные отношения с Троей еще с середины II тысячелетия до нашей эры. В этом убеждает анализ керамики – важнейшего товара древности.

Греческая керамика микенской эпохи, то есть микенская или ахейская керамика, появляется на западном побережье Малой Азии около 1500 г. до н.э. Вскоре местные ремесленники в большом количестве подделывают «заморские штучки» – греческую утварь.

Новейшие находки археологов свидетельствуют, что микенское влияние наиболее ощутимо в Милете, Эфесе, Клазоменах, а также в Трое. Иного и нельзя было ожидать. В это время Троя становится важным торговым центром Восточного Средиземноморья – крупным портом и основным перевалочным пунктом в торговле с народами Причерноморья.

Итак, с середины II тысячелетия до н.э. микенские греки поддерживали тесные отношения с Троей. Правда, можно лишь в общих чертах представить себе, как они складывались до знаменитой «Гомеровской войны». Археологи пока не отыскали городские архивы Микен. Гораздо лучше нам известны официальные документы хеттов. Вот и получается, что историю микенской Греции – Ахиявы, как она именуется в хеттских сообщениях, нам приходится изучать лишь по артефактам, найденным в Микенах, а также письмам, которые отправляли из канцелярий Хаттусы, хеттской столицы, в Микены.

Причина кроется в разном уровне развития письменной культуры. Если хетты давно использовали удобную клинопись, то микенские греки овладели письменностью – линейным письмом Б, – самое раннее, в ХV веке до н.э. Они переняли его у критян после завоевания Кносса и приспособили к своему языку. Однако критская грамота считалась слишком вульгарной для переписки с царями соседних стран. Поэтому вся их дипломатическая корреспонденция, очевидно, велась на общепринятой тогда клинописи. По крайней мере, правители Микен, переписываясь с хеттами, прибегали именно к помощи клинописи, как можно понять из некоторых упоминаний в текстах писем, отправленных царями хеттов.

В одном из этих писем хеттский царь Хаттусили II очень осторожно, уповая на понимание, сетует царю Ахиявы, что тот не мог дать решительный отпор проискам некоего Пиямараду. Речь идет о внуке царя Арзавы, небольшого государства на западном берегу Малой Азии со столицей в Апасе (Эфесе). Его страна постоянно враждовала с хеттами, и в конце концов царь бежал в Ахияву, спасаясь от хеттской угрозы. Его внук, как явствует из письма, строил хеттам козни на всем побережье Малой Азии – от Вилусы (Вилиос-Илион-Троя) и Лазбы (Лесбос) до Миллаванды (Милет). Воины Пиямараду нападали на Вилусу и Лазбу, уводили их жителей в рабство и доставляли в Миллаванду – город, который был своего рода форпостом микенских греков в Малой Азии. Хаттусили хотел бы расправиться со своим врагом, но не мог схватить его, ибо тот всякий раз уплывал на корабле в Ахияву. Из письма видно, что правитель микенских греков хорошо осведомлен о набегах Пиямараду на Малую Азию.

Тем не менее в своем письме, полном жалоб и сетований, хеттский царь Хаттусили неизменно называет царя Ахиявы «своим братом», пусть это обращение и звучит всякий раз формально. Такой титул ставит правителя Ахиявы – «друга врага моего» – вровень с египетским фараоном и самим царем хеттов. Судя по этому письму, хетты и микенцы давно уже пребывали в переписке друг с другом. Были в их отношениях и напряженные моменты, были и более счастливые времена, однако поддерживались они всегда.

К сожалению, письма самих микенских властителей, адресованные «хеттскому брату», до сих пор так и не найдены в архивах Хаттусы. Поэтому мы можем лишь по косвенным фактам реконструировать отношения между двумя странами.

Из всех возможных фактов остановимся на одном – географических названиях. В Микенах и других городах Греции найден целый ряд глиняных табличек с надписями, сделанными линейным письмом Б, где так или иначе упомянуты выходцы из Малой Азии. Сведения о них приводит немецкий историк Иоахим Латач на страницах вышедшей в 2001 г. книги «Троя и Гомер». Выпишем эти названия и обсудим их.

1) Tros и Troia = «троянец» и «троянка». Данные слова встречались трижды: один раз в Кноссе, на Крите; дважды – в Пилосе, на Пелопоннесе. Кроме того, жители Трои упоминаются в большом архиве глиняных табличек, найденном в 1994—1995 гг. при раскопках в Фивах.

2) Imrios = «житель (острова) Имброс»; это слово встречено один раз в Кноссе.

3) Lamniai = «женщины (острова) Лемнос»; упоминание о них много раз встречалось в Пилосе.

4) Aswiai = «азиатки»; слово много раз встречалось в Кноссе, Пилосе и Микенах. Очевидно, имеются в виду женщины из региона, называемого хеттами Ассува и имеющего отношение к Ассу в Троаде (город Асс лежал к югу от Трои напротив острова Лесбос).

5) Kswiai = «женщины с (острова) Хиос»; много раз встречалось в Пилосе.

6) Milatiai = «женщины Милета» и Knidiai = «женщины Книда»; упоминание о них много раз встречалось в Пилосе и Кноссе.

Что можно сказать о контексте этих слов? Из него можно понять, что всякий раз речь идет о чужеземцах, попавших в Ахияву. Там, где упомянуты женщины, – о работницах, привезенных из Малой Азии. Все названия свидетельствуют о том, что жизнь микенских греков задолго до Троянской войны была тесно связана с Малой Азией, островами, лежащими у ее берегов, и Троей. Очевидно, греки нередко совершали разбойничьи походы, нападая на побережье Малой Азии и соседние острова и вывозя оттуда добычу – пленников.

Косвенным доказательством того можно считать жалобу одного из пострадавших царьков могучему правителю хеттов Муваталли II, датируемую примерно 1300 годом до н.э. Он пишет, что Пиямараду напал на Лазбу и увел оттуда ремесленников в Миллаванду.

Впрочем, ясно и другое. В разбойничьи походы ради добычи рабов пускались и хетты. Это было общепринятой практикой того времени. Микенские греки не являли из нее никакого исключения. Правда, обращает на себя внимание один момент.

Согласно хеттским документам – ими мы располагаем в гораздо большем количестве, чем документами, написанными линейным письмом Б, – такие разбойничьи походы ограничивались лишь территорией Малой Азии. Пока не обнаружено никаких упоминаний о женщинах, увезенных в рабство из Ахиявы, – например из Пилоса, Микен или «семивратных Фив». То есть наблюдается односторонняя экспансия: с запада на восток, из Ахиявы в Малую Азию, но никак не наоборот.

В ХIII в. до н.э. эта экспансия, или, говоря старинным языком, грабительские набеги, стала обыденным явлением, напоминающим натиск норманнов на Францию, Британию и Ирландию в IХ в.н.э. Это видно, например, из договора между хеттским царем Тудхалийей IV и его вассалом Саусгамувой из Амурру, заключенного в 1220 г. до н.э. В нем хеттский царь требует не только торговой блокады Ахиявы, но и решительно исключает ее правителя из традиционной «формулы царей», в которой упоминались «цари Хатти, Египта, Вавилона, Ассирии и Ахиявы». Такой жест, несомненно, означал не только охлаждение и недовольство политикой греков, но и самую настоящую вражду с ними, положившую начало войне.

Была ли Троянская война?

Известный хеттолог Тревор Брюс, выпустивший в 1998 г. книгу «Царство хеттов», приводит ряд доводов, которые показывают, что историческая основа «Илиады» – поэмы о Троянской войне – не вызывает уже никакого сомнения.

* Микенские греки были тесно вовлечены в политические и военные события, разыгравшиеся в ХIII веке до н.э. в Западной Анатолии.

* В ХIII веке до н.э. государство Вилуса, пребывавшее в вассальной зависимости от хеттов, стало объектом непрестанных атак со стороны микенских греков или их союзников.

* Вилуса располагалась на северо-западе Малой Азии – там же, где лежала Троя, воспетая Гомером.

* С лингвистической точки зрения название Wilusa (Вилуса) можно соотнести с греческим топонимом (W) Ilios (Илион).

Однако, продолжает Брюс, самой Троянской войны, пожалуй, не было. Был лишь ряд грабительских набегов, разбойничьих походов или военных экспедиций. В памяти потомков эти события слились в одну долгую войну, длившуюся – почему бы нет? – 10 лет кряду. Возможно, один из таких набегов увенчался взятием и разрушением Вилусы-Илиона. Возможно, некоторыми из походов руководили племенные вожди, которых звали Одиссей, Ахилл, Аякс, Менелай, Агамемнон. Сам Брюс полагает, что гомеровский эпос описывает события, протекавшие на протяжении ста с лишним лет.

В памяти рапсодов и аэдов, разносивших по городам и весям рассказы о славном прошлом, эти события слились воедино. И «Илиада», быть может, начиналась с разрозненных песен, своего рода саг, воспевавших походы отдельных вождей греков к берегам Малой Азии. Поэме, очевидно, предшествовал цикл героических песен наподобие саг о Карле Великом или былин о киевских богатырях.

Можно добавить, что возвращение домой после удачного похода тоже было сопряжено с риском. Ахейцы – эти норманны античности – подчас скитались по всему Средиземному морю, сталкиваясь с дикими племенами, населявшими отдельные острова и побережья. Из описаний их приключений и выкристаллизовалось историческое ядро «Одиссеи» – другой великой поэмы Гомера, все еще принимаемой за сказочный вымысел.

Выводы, сделанные Брюсом, опираются на многочисленные факты и посылки. Впрочем, порой они выглядят весьма спекулятивно, что сознает и сам автор. Преодолеть эту спекулятивность, надуманность трудно по сей день, несмотря на постоянные изыскания археологов.

С другой стороны, не менее велика вероятность того, что за цветистой канвой «Илиады» скрывается не множество «булавочных уколов», а один великий поход. Свои доводы в защиту Гомера приводит немецкий археолог Вольф-Дитрих Нимайер, участник раскопок Милета.

Археологические находки доказывают, что во второй половине ХIII в. до н.э. в Милете произошла смена власти: сторонников ахейцев потеснили ставленники хеттов. Нимайер пишет: «Миллаванда, или Милет, являлась форпостом Ахиявы на юго-западном побережье Малой Азии. Именно отсюда ахейцы вмешивались в политические события, протекавшие в Малой Азии, поддерживали врагов и мятежных вассалов Хеттской державы, хотя и редко предпринимали военные походы. К сожалению, мы не знаем, каким образом во второй половине ХIII в. ахейцы были изгнаны из Малой Азии и как Миллаванда оказалась под хеттским господством. Вероятнее всего, Тудхалийя IV решил искоренить этот постоянный очаг опасности, находившийся почти на границе с Хеттской державой».

Недавнее открытие, похоже, подтверждает смену власти, произошедшую в Милете. В июне 2000 г. археолог Аннелизе Пешлов обнаружила хеттскую надпись в Латмосских горах, в районе Милета, на перевале, который вел из глубины Анатолии в этот город. В то время подобные наскальные надписи – непременно с изображением хеттского царя – служили сигналом всем сопредельным странам: «Здесь правят хетты». Найденную надпись еще предстоит точно датировать. Однако уже сейчас ясно, что хетты претендовали на власть над Милетом.

Итак, второй возможный исторический сценарий «Илиады» развивается в более привычном нам русле. Во второй половине II тысячелетия до н.э. Ахиява усилила натиск на восточную часть Средиземноморья. В ХV в. микенские греки нападают на Крит. Минойцы утрачивают ведущее положение в Эгейском регионе и теряют статус великой морской державы. Под влияние греков подпадают и союзники критян в Малой Азии. С этого времени ахейцы надежно обосновались в Милете. Отсюда они пытаются расширить свою область влияния. Греки наносят удары по окраинам Хеттской державы, ведь в ту пору в зависимости от хеттов пребывает не только большая часть Малой Азии, но и острова, лежащие у ее побережья. Однако натиск греков хетты парировали. В результате Ахиява потеряла свой форпост в Малой Азии – Милет. Правитель Ахиявы с трудом перенес свою неудачу – ведь уже несколько столетий ахейцев крайне интересовала «житница Малой Азии».

Сам Милет со стратегической точки зрения был довольно уязвим. Поэтому греки попытались завоевать плацдарм в другой части полуострова, а именно в Трое. Этот богатый, цветущий город давно привлекал внимание греков. И они устремились в поход...

Есть и другие сценарии. По мнению Корфмана, произошло землетрясение. Именно природная катастрофа и решила судьбу Трои. Так, важнейшую роль в древней легенде играет троянский конь. Греки посвятили его Посейдону. В греческой мифологии Посейдон считался «колебателем земли» («Одиссея», V, 366), который сотрясает землю, повергая народы в ужас.

А не изобразил ли Гомер под видом загадочного коня, в конце концов рушащего Трою, страшное стихийное бедствие – землетрясение, сокрушившее стены крепости? Биргит Брандау, автор книги «Троя: город и миф», считает, что «все беды начались с того, что на город напало небольшое вражеское войско или разразилось землетрясение. Царский дворец был разрушен, и тогда горожане, которым жилось несладко, пользуясь случаем, подняли восстание. Подобные социальные беспорядки и перевороты были отнюдь не редкостью в те времена, о чем сообщают многочисленные источники».

Само положение Трои было роковым. Она пребывала между молотом и наковальней.

После падения Трои и краха Хеттской державы (около 1175 г. до н.э.) натиск греков усилился. Около 1100 г. до н.э. начинается греческая колонизация. Отныне на протяжении нескольких столетий она протекает в одном и том же направлении. «Вперед на обетованную землю! В Малую Азию!»

Итак, можно сформулировать окончательный вывод. Результаты последних археологических экспедиций еще не позволяют убедительно восстановить сценарий Троянской войны. Однако они никак не отрицают, что за троянским эпосом скрывается история греческой экспансии против крупной державы, лежавшей на западном берегу Малой Азии и мешавшей грекам в борьбе за власть над этим регионом.

Наоборот, последние археологические изыскания лишь убеждают, что война за Трою – важнейший стратегический пункт того времени – действительно была. Все новые и новые находки укрепляют ученых в этом мнении. Однако предстоит понять, как она протекала.

Древняя Троя находится сейчас в центре внимания археологов, хеттологов, лингвистов, анатолистов, эллинистов и многих других. Прежнее незнание исчезает. Подлинная история Троянской войны, возможно, будет написана уже в ближайшие годы. Во всяком случае, разгадка тайны, как никогда, близка. Никаких сомнений не остается: Гомера надо читать серьезно, как исторический документ.

Троянская война все еще продолжается

Итак, в конце 1980-х Манфред Корфман приступил к новым раскопкам Трои. Средства для экспедиции выделил концерн Daimler Chrysler. За минувшие годы была обследована территория площадью почти 300 000 м2.

Весной 2001 г. Корфман организовал грандиозную выставку «Троя: мечта и явь». Она с успехом была показана в ряде немецких городов. В одном только Штутгарте ее посетили 250 000 человек.

Впрочем, ряд коллег Корфмана выступили с резкой критикой. Археолог же холодно парирует эти выпады, называя их «недостойными новой войны за Трою».

Встречаются и довольно веские доводы. К примеру, в конце июля 2001 г. историк из Кельнского университета Карл-Иоахим Хелькескамп справедливо заметил, что «все эти компьютерные модели Трои, показанные на выставке, создают у зрителей определенные стереотипы, в то время как сами ученые пока еще не пришли к единому мнению по данным вопросам».

Так, по мнению Корфмана, в ХIII—ХII веках до н.э., в канун «Гомеровской войны», Троя стала крупнейшей метрополией и важным торговым центром, где проживало свыше десяти тысяч человек. «Однако опубликованные пока результаты раскопок не доказывают, что вокруг крепости Троя существовал Нижний город», – возражает Хелькескамп. Плотные ряды домов у подножия горы, по его словам, чистая фикция. Корфман якобы дурачит публику, выдавая свои выдумки за научно проверенные данные.

Другой историк, Юстус Кобет, отмечает, что Корфман пока не нашел ни храмов, ни торговых лавок, ни складов, без которых была бы немыслима жизнь древневосточной метрополии. По его словам, на рубеже ХIII—ХII вв. до н.э. Троя вовсе не была окружена обширными кварталами, где жили ремесленники и простолюдины. На территории вымышленного Нижнего города располагались лишь отдельные садовые домики да конюшни. «Из трех ям, выкопанных под сваи, компьютерщики, – иронизирует Кобет, – воздвигли целый квартал».

Таким образом, противники Корфмана, как и он, считают, что во II тысячелетии до н.э. в Трое располагался дворец местного правителя, обнесенный мощными крепостными стенами. Однако, по их мнению, Троя была своего рода городом-государством. Власть ее распространялась лишь на ближайшие окрестности. Никакого важного исторического и политического значения она не имела.

Что касается Корфмана, то он считает своих оппонентов кабинетными учеными. Они не вправе судить о значении сделанных открытий, пребывая в стороне от них. «Достаточно сесть в самолет и прилететь сюда, чтобы увидеть Нижний город и полюбоваться на обнаруженные здесь каменные дома», – замечает он.

«Глядя на голые стены, вообще не увидишь прошлое, – полемизирует с ним Франк Кольб, историк из Тюбингена. – Нельзя интерпретировать результаты раскопок, не ознакомившись с керамикой и мелкой утварью. Корфман же избегает любых публичных дискуссий, как черт – освященной воды».

Впрочем, понять психологию Корфмана тоже надо. «Если из года в год не радовать своих спонсоров сенсациями, – подводит итог перепалке Кобет, – то можно оказаться в ужасном положении».

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх